Сидя возле одного из магазинов северного Чикаго, Фрэнк Галлагер распивал очередную удачно спертую бутылочку пива и разглагольствовал о том, как несправедлив мир и что вся экономика Америки катится к чертям в преисподнею и что вскоре наверно даже за то, чтобы умерев попасть либо на небо либо в ад, надо будет заплатить. Его собеседники порядком истрепанный, седовласый старик, весь заросший и попахивающий явно не розами, а скорее отборным шлаком, который ему удалось нарыть на свалках, пытался подремать и то и дело бросал угрюмые и злые взгляды на Галлагера, проклиная, что из всех людей Чикаго, ему повстречался именно этот представитель хомо сапианс. Фрэнк так увлекся своими горячими речами, что не заметил, как наглухо тонированный кадилак подкатил к обочине и остановился. Его окно медленно скользнуло вниз. Из машины показалась бритая голова, она оглядела все вокруг, затем махнула кому-то в машине. И из черной тачки посыпался целый отряд самоубийц, которые то и дело сверкали кастетами и битами. Вслед за всеми вышла и бритая голова. Смачно харкнув на землю, лысый залез в карман и вынул кастет украшенный драгоценными камнями. Галлагер все еще распалялся о том, как государство губит жизнь таких хороших работяг, как он, в то время, как его собеседник напрягся и уже упаковывал свои немногочисленные пожитки в дырявый мусорный мешок, в надежде убраться до того, как начнутся какие-либо разбирательства.
- Эй, ты, кусок дерьма. Ника помнишь? - На этих словах в голове Галлагера-старшего срабатывает условный рефлекс. За многие годы беганья от таких вот утырков, которых, по какой-то неведомой ему одному причине, стали называть коллекторами. И кстати многим из них даже государство платит, ну если они официально трудоустроены. Едрить, вас за ногу... - Это была единственная мысль с которой смог совладать Фрэнк, после чего швырнув бутылку пива в гостей, словно хотел сыграть в боулинг, а они были нечем иным, кроме как кеглями, он подорвался и рванул прочь от шайки коллекторов. Фрэнк сворачивал за угол, перепрыгивал мусорные баки и протискивался во всевозможные щели, чувствуя себя, как в стремном триллере. А шайка демонов не отстает ни на шаг. Но все решается в последний момент, повернув в малознакомый переулок, Фрэнк спотыкается о мешок мусора и с оглушающим ревом падает на землю. Матерные слова так и льются из него рекой, когда он поднимается на колени. Но в следующую секунду чей-то тяжелый ботинок опускается ему на челюсть и плюясь кровью Галлагер падает на землю. Шайка коллекторов войдя во вкус окружает его, то и дело нанося удары ногами. А Галлагер не может и слова вымолвить. Весь воздух из легких давно вышел, а рот наполнился кровью и кажется он нащупал языком свой зуб. Потом бритоголовый отзывает своих псов и присаживается на корточки рядом с мужиком. В глазах у пострадавшего все крутиться и вертится, как на ебучей карусели, с которой он не может слезть. Лысый хватает его за грудки и поднимает его лицо к себе. - Отвечаешь только да или нет, тебе ясно? - на губах мучителя мелькает легкая усмешка, когда мужик начинает кивать головой. - Ника помнишь? - и вновь кивок. В голове все гудит и шумит, от чего трудно разобрать слова. Но боль от всех ударов пока не ощущается. - Вот и хорошо. Ты торчишь ему четыре косаря. И это без процентов. Помнишь? - вновь кивок, но на этот раз приступ тошноты не удается поглотить и кровь вперемешку с содержимым желудка выплескивается наружу, заливая руки и футболку главаря кровью и рвотой. Тот с отвращением шарахается от Фрэнка и кто-то вновь заезжает ему ногой по почкам. Пока лысый вытирает руку и футболку, двое из его компашки уже схватили Галлагера под руки и задрали голову, чтобы он смотрел на главного. - Значит так, мразь, у тебя ровно неделя, чтобы вернуть шесть штук Нику, иначе ты пойдешь на корм уличным псам, тебе предельно ясно? Неделя, Галлагер!!! - Он швыряет в лицо мужчине окровавленную салфетку и развернувшись уходит прочь. За ним следуют его дружки, бросая мужика корчиться от боли, которая постепенно, так же медленно, как и адреналин покидает тело, настигала его.
- Ебический денек! - завалившись в Алиби, Фрэнк вызвал отвращение у всех присутствующих. Да и пофигу. Они сами не у Лорана Дюфора обслуживались, так что пусть варежку свою прикроют. - Эй, Кев, налей мне вискарика и пива вдогонку. Помоги справиться с болью. - Бармен и старый добрый сосед ставит рюмку и с отвращением поглядывает на Галлагера. - И кто тебя так отмудохал? Небось помочился не там где надо? - Бар взрывается смехом. - Ха, ха. Очень смешно. Вы смотрю в комики заделались, когда пройдет вечер открытого стендапа? Приду погогочу над вами. На меня между прочим напали. И отобрали все деньги которые я сегодня получил по пособию. - Последняя фраза явно была лишней, так как в этот же момент Кев успевает вырвать рюмку виски из цепких рук Фрэнка и спрятать за стойку. - Нет денег, нет выпивки. Хватит тебя бесплатно поить уже. Галлагер-старший возмущен. Он соскакивает со стула, начинает рыться в своих карманах и вскоре вынимает смятую и пожеванную двадцатку. Швыряет ее на стойку и приподнявшись возвращает рюмашку вискаря, которую тут же осушает и залпом запивает ее пивом. - У меня между прочим горе, и боль такая, словно я самолично своего младшенького родил. А ты еще издеваешься надо мной. К черту вас. - Отвернувшись от барной стойки и пропуская хихиканье всех присутствующих мимо ушей. Галлагер заметил его... Тео почесывал свою зафиксированную шею прутом от забора и явно ловил от этого неимоверный кайф. Фрэнк постучал по стойке, ему налили второй стакан пива и зацепив его, направился к Тео. - Тео, дружище, как твои дела? Как жена? Ах да, черт, прости, забыл что у нее паховые связки порваны. Как сам, не жена ли это устроила? - На последних словах Фрэнк приземлился рядом с бедолагой Тео, который уже постарался забиться в угол, лишь бы быть подальше от столь колоритного мужчины, как Галлагер. - Нет, Фрэнк. Не жена, она не сможет вставать еще два месяца, пока все не заживет окончательно. Это на меня рекламный транспарант приземлился. - После этих слов Тео вернулся к своему кайфовому занятию, почесывании шеи. - Да ты что! И где же правосудие? Реклама не только засоряет наши мозги, но еще и угрожает на физической расправой. Ты только посмотри, а вдруг ты уже никогда не сможешь двигать шеей, что тогда говорит государство, кто тогда будет кормить семью? - На самом деле, Галлагер был в ярости, в притворной ярости, за которой скрывалось любопытство есть ли деньжата у Тео или это дохлый номер и правительство его продинамило. - Вообще-то Фрэнк, я получил компенсацию в двадцать тысяч. Это с избытком покрывает медицинские счета и даже на жизнь еще прилично остается. - Вот он шанс Фрэнка раздобыть те самые шесть тысяч с большой легкостью. - Кев, принеси мне и моему лучшему другу Тео еще по кружке пива! А ты Тео молодец, ты поимел правительство как смог, признавайся, ведь на самом деле с твоей шеей все в норме, правда же? - Но Тео непонимающе смотрел на Галлагера, явно удивленный что тот мог такое хотя бы предположить. Принесли их заказ и Фрэнк произнес тост, за людей которые нагибают всю систему государства. - Итак Тео, скажи мне, у тебя не будет в долг немного деньжат, для твоего хорошего друга Фрэнка? - Голос Фрэнка стал приторно сладким, он всегда использовал этот голос, когда подмазывался к кому-то зачем-то, он словно был уверен, что это ему хоть немного поможет. Тео поперхнулся, а затем засуетился в поисках кошелька. Извлек оттуда сотку и протянул Фрэнку. - Да нет, дружище, - пролепетал Фрэнк, пряча сотку в карманы брюк. - мне надо немного побольше деньжат... Ну знаешь, надо детям купить лекарств, они все поголовно болеют, а у меня их столько ртов... Что сотни явно не хватит, да и к тому же, ты разве не помнишь, что Лиам у меня немного того, и ему нужны особые лекарства.... В общем, не будет у тебя тысяч эдак шесть в долг. Исключительно в долг! А я все пособия тебе отдавать буду на протяжении трех месяцев, вот прям честное Галлагерское. - Фрэнк произнес эти слова, а Тео побледнел, а затем расхохотался как придурошный. - Ну ты и шутник Фрэнк. Я же говорил, что заплатил по больничным счетам. И не думаешь же ты, что Лейла оставит эти деньги мне? Фрэнк поморгал осмысляя все им сказанное и допив свое и его пиво поднялся и вышел прочь, напоследок кинув: - не друг ты мне, Тео, не друг. Друзья не бросают в беде.
Весь вечер Фрэнк изводил себя самыми глупыми идеями, которые могли прийти ему в голову, пока одна великолепная и просто обворожительная мысль не посетила его седую головушку под утро. Он ринулся в свой родной дом, в котором уже не был больше двух месяцев, разве что рядом проходил пару раз. Влетев через заднюю дверь и оказавшись прямиком на кухне, Галлагер-старший сразу наткнулся на неодобрительные взгляды семейства, которое завтракало не подозревая, о том, что в комнату ввалиться благоухающий папашка. - Всем утречка доброго.... - выполнив неуклюжий реверанс, мужик стал искать глазами лишь одного представителя семейства, который согласился бы ему помочь. - А где мой любимый сынок, Карл? Фиона стала сразу задавать тысячу назойливых вопросов, что отцу сразу захотелось заткнуть ее рот несвежими носками, лишь бы помолчала хоть немного. Пробравшись к лестнице, Галлагер поднялся и распахнул дверь в комнату Карла. - Карл! Сынок! Папке нужна твоя помощь, вылезай, давай из кровати, а то пролежни получишь! - Фрэнк потянул сына за ногу, вытаскивая его из под одеяла. - Бля, прости, не знал, что у тебя сеанс игры с одноглазой змеей. Ты хоть что ли табличку на дверь с расписанием вешай. - Закрыв глаза рукой Галлагер вышел на ощупь из комнаты сына прикрикивая, чтобы тот поживее собирался и явился в Алиби. Сам же, Фрэнк поспешил привести себя в порядок, приняв на скоро душ и нацепив чьи-то вещи, которые были ему тесноваты, попутно найдя десятку, он спустился вниз, схватил один из сэндвичей приготовленных семье на завтрак и скрылся за дверью, направляясь прямиком назад в Алиби. Оставалось дождаться сыночка, который точно его не подведет, это же кровь Галлагеров.
